– Сейчас я испытываю сожаление, что не был знаком с вашей подругой, – заметил Егор. – Видно, она была очень яркой личностью. Вы, Юля, с таким теплом о ней рассказываете. А говорят, женской дружбы не существует. Вам сильно не хватает Нонны?

– Не хватает. А почему вы заманили меня на обед? – с подозрением осведомилась я.

– Просто так. За компанию, – пожал плечами Егор. – Только ваш обед обедом даже с большой натяжкой не назовёшь.

Я посмотрела на выставку посуды перед собой: чашка с кофе, бокал с соком…

Булькаю, конечно.

Но кому сейчас легко?

А сотрудник страховой компании «Атлант» тем временем слопал гигантский стейк, подрумяненный снаружи и ало-розовый внутри, и тазик картофельного салата.

– Егор, вы когда-нибудь мне выплатите страховку или нет? – в лоб спросила я. – Дело надо делать, а не таскать за собой по кафе несчастных, обездоленных клиенток фирмы.

– Юля, да вы не волнуйтесь, – неопределённо ответил Егор.

– Ну как же?

– Давайте спокойно во всём разберёмся.

– Вы это уже сто раз говорили. Вы, Егор, я думаю, Почётный Канительщик России.

– В смысле, зануда? – улыбнулся мучитель.

– Вы очень ценный работник. Владельцу страховой компании выгодно иметь такой персонал.

– Правда?

– Безусловно. Вы не отдаёте мне деньги. Я могла бы положить их в банк под проценты или прокрутить каким-то образом. Или купить новую машину. Да мало ли. Нашла бы применение. А так… Мои деньги прокручивает владелец «Атланта». Он на мне наживается!

Егор посмотрел в окно. С крыш струились потоки воды, птицы щебетали.

– Вы не знакомы с владельцем нашей компании, но говорите о нём с ненавистью. Поверьте, он достойный человек. Я хорошо его знаю.

– Я уже дико ненавижу всю вашу контору! Мне нужны мои деньги.

– Пусть пока побудут у нас, – улыбнулся Егор. – А то вы вмиг их спустите на памперсы и распашонки.

– Да хотя бы и на это.

Мы вышли из кафе и на мгновение застыли на мокром крыльце, ослеплённые безудержным и яростным потоком солнечного света. С козырька текло, капли стучали о крыльцо, раскалываясь от ударов на сверкающие молекулы, а солнце играло разноцветной радугой в хрустальных нитях воды, перебегая по ним, как по струнам арфы… Весна билась и пульсировала в воздухе, звенела птичьим гомоном, будоражила, окутывала влагой…

Прямо перед нами раскинулось море – сугробы чернели и оседали на глазах, под ногами бурлил водоворот.

– Чудесно, – пробормотала я. – Сейчас мы утонем.

– Давайте-ка, – сказал Егор и решительно подхватил меня одной рукой, так, что я столбиком взметнулась вверх и оказалась прижатой к его правому боку.

– А-а! – заорала я от неожиданности и обхватила его за шею.

– Спокойно! – приказал юноша и без видимых усилий в два прыжка преодолел лужу.

Обувь он, конечно, промочил.

Но мне-то что?

Я не просила совершать этот подвиг!

За секунду до того, как он схватил меня, я и сама приготовилась к прыжку. Попрыгать я мастер, имею в трудовой биографии семь лет занятий художественной гимнастикой. Когда преодолеваю препятствия – порхаю, как балерина, срывая аплодисменты случайных зрителей. Но могу и грохнуться – уже сказывается возраст. Отложение солей в суставах, пятое-десятое…

Вот и сейчас хотела блеснуть способностями.

Не вышло.

Однако как приятно превратиться в ценный груз! Скажу Никите, пусть почаще перетаскивает меня с места на место.

– Спасибо, – смущённо промямлила я. – Ну что вы, Егор… Ноги промочили…

– Юля, а сколько вы весите?

Ну да, правильно. Мой вес – единственная цифра, не указанная в договоре с «Атлантом». Все остальные цифры, даты, числа известны Егору. Он знает, сколько мне лет. Наверное, я гораздо его старше.

– Пятьдесят пять кэгэ.

Немного приврала, накинула шесть килограммов. А что делать? Цифра 49 пугает людей. У них в памяти почему-то сразу всплывают слова «Бухенвальд», «Освенцим», хотя узники концлагерей весили вполовину меньше, чем я.

Я – толстушка!

– Обманываете, – сокрушённо покачал головой Егор. – Думаю, и до пятидесяти не дотягиваете.

Мне стало не по себе. Его «обманываете» прозвучало как «вы снова обманываете!». Он уже два раза поймал меня на лжи. И вот сейчас я наврала ему насчёт веса. Ещё один обман, и Егор запишет меня в патологические лгуньи.

И будет прав.

Я постоянно вру.

И тут мы увидели белую «ауди», а рядом – длинноволосую валькирию, прелестную и возмущённую. Она пристально наблюдала за нами – и неизвестно какой промежуток времени. Очевидно, довольно долго, так как её лицо пылало, глаза гневно сверкали. Наверное, красотка видела, как Егор тащил меня через лужу.

– Чёрт, – выдавил Егор. – Только этого мне не хватало.

Он поднял руку в приветственном жесте, а девушка в ту же секунду стремительно подлетела к нам. Она нервно кусала губы. Если бы у меня были такие губы, да ещё и накрашенные мерцающей на солнце розовой помадой, я бы их не кусала, а постоянно вытягивала трубочкой, предлагая всем полюбоваться этой фантастической красотой.

Но тут я представила следующую ситуацию: не Егор, а Никита на моих глазах перетаскивает через лужу, прижав к себе, какую-то незнакомую девицу…

О-о-о!

Да у меня бы сердце остановилось!

Умерла бы от ревности и горя.

Хозяйка «ауди» метнулась к Егору, рискуя сломать ноги: барышня была в блестящих сапожках по моде этой весны – платформа под подошвой плюс дикая шпилька. В них и стоять-то можно было, лишь опираясь на костыли, а уж бегать – и вовсе смертельный номер.

– Теперь всё понятно! Завёл себе новую подружку, да?! А я больше не нужна! Меня – в отставку?! – со слезами в голосе воскликнула девушка.

– Лена, прекрати сейчас же, – прошипел Егор.

Я успела разглядеть красотку. Гримаса негодования вовсе не испортила её лица, оно было прекрасно: чёткая линия бровей, ресницы-опахала, сияющая молодостью кожа…

– Елена, вы спятили! – возмутилась я. – Подружка! Вот ещё! Я вовсе не подружка, а жертва «Атланта». Они прикарманили мои деньги. Поэтому, видимо, ваш Егор и носит меня на руках. Чувствует за собой вину.

Девушка отпрянула и замерла в нерешительности. Похоже, мой яростный отпор произвёл на неё впечатление. В своём безбрежном горе она выглядела очень юной и беззащитной – не стерва, выцарапывающая себе мужика в безраздельное пользование, а несчастная малышка, потерявшая любимую игрушку.